Поднялся невообразимый гвалт, быстро прекратившийся, едва строем по двое в зал вошли воины из моей личной охраны. Несколько мгновений – и следом за ними в зал скользнули силуэты в сером, «крадущиеся», вставая позади кресел Советников. По закону я не имела права поступать так, как только что сказала. Если Правитель мёртв – именно Совет должен принимать решения, но позволить им тянуть время, ничего не делая, я не могла.

А сейчас – открытая конфронтация. И присутствие большого числа воинов из моей охраны только подтверждает это. Советники нехотя поднялись с роскошных кресел и поторопились на выход. Зал быстро опустел, в нём остались лишь мои приближённые слуги, Приа́м и ещё несколько командующих отделениями армии. К трону приблизился Ку́фий, один из старейших Советников.

– Госпожа, я никак не причастен к военному делу. Я всего лишь старик, разбирающий тяжбы. Но видел на своём веку немало осаждённых городов. Когда миркхи́йцы прорвутся вслед за «бессмертными»… Да, именно «когда», а не «если». Миркхи́йцы вырежут ту часть населения, что не смогут увести в плен. Они не пощадят никого. Так что нужно вывести из города мирное население. Пока ещё есть такая возможность…

– Именно об этом я и собирался поговорить с правительницей, – улыбнулся Приа́м. Ку́фий согласно кивнул.

– Старики, женщины, дети…

– Да, моя госпожа, но нужно уточнить, о каких детях идёт речь. Для каждого родителя отпрыск остаётся ребёнком, невзирая на возраст. Подростки-мальчишки, юноши, ещё не бреющие бороды – все они дети… Каков порог для того, чтобы выпустить их через секретный проход, дав шанс на спасение?

– Я начал держать меч в руках с одиннадцати лет, – заявил Приа́м.

– О, мой старый друг, ты относишься к семье воинов. Я же впервые коснулся оружия лет в тринадцать…

– Хорошо, – сказала я, – тогда мальчишки до тринадцати лет смогут покинуть пределы города.

– Верное решение. И ещё… В тяжёлые времена не стоит полагаться на честность просителей. Я не единожды наблюдал, как некоторые мужчины проявляли малодушие и не стыдились лезть вперёд тех, кто их слабее. Если мы объявим о том, что будем выводить население, некоторые не погнушаются тем, переодеванием в женское платье.

– Ку́фий прав. Я считаю нужным выделить отряд воинов, чтобы они следили за порядком и осаждали наглецов. Диса́н, Меге́й, – обратился Приа́м к двум стоявшим поодаль командирам, – вам и вашим людям я поручаю следить за порядком. И не забывайте как следует присматриваться, женщина перед вами или мужчина.

– Самый надёжный способ – нырнуть под юбку, – ухмыльнулся Меге́й, – могу поспорить, что начиная с сегодняшнего дня я задеру юбки бо́льшему количеству женщин, чем кто бы то ни было.

Он бравировал. Это было заметно по тому, какими серьёзными оставались его глаза, несмотря на широкую улыбку, прячущуюся в бороде. Юмор обречённого насмерть. Именно этим двоим и их людям предстоит стать последней преградой между кочевниками и слабой частью населения.

– Можете идти. Размещайте своих людей. Выводить людей всех разом не станем. Делите их подобно тому, как войско делится на отряды. Проводник будет ждать вас у пещеры.

Одна часть нашего города примыкала к гористой местности. В южной части города имелось немало лазов и пещер, в которых легко было заплутать до конца своих дней. О секретном проходе было осведомлено не так много людей.

– Как сейчас обстоят дела, Приа́м?

– Посыльный доложил мне, что «бессмертные» уже оттеснили горы трупов за первые городские ворота.

– Так быстро! – вырвалось у меня.

– Я бросаю на защиту самых лучших людей. Но с таким количеством «бессмертных» нам не справиться. Мы будем стоять до последнего, но нужно понимать, что это – не стояние на месте, а медленное и верное отступление.

– Нужно освободить Клетки. Они как раз прилегают к территории, близкой к сточному каналу, – высказалась я.

– Исключено, – подал голос один из командиров, – на верность рабов рассчитывать не стоит. Вполне возможно, что всё пойдёт наоборот. Вы не задержите врага, а ускорите его наступление.

– Если мы оставим их в клетках, мы точно упустим шанс. А так мы даруем рабам свободу.

– Свободу умереть? – иронично усмехнулся мужчина, – и эти разномастные безбожники охотно последуют вашему приказу?

– Я не могу согласиться с вами, госпожа, – произнёс с сожалением Приа́м, – не единожды рабы восставали против своих хозяев. Большинство из них будут рады представившейся возможности поквитаться за всё.

– Хорошо, – киваю я, делая вид, что согласна. А сама думаю поступить с точностью до наоборот.

***

Город понемногу охватывает паника. Из окон своих покоев я могу наблюдать, как наводняются улицы толпами желающих спасти свои шкуры. Диса́ну с Меге́ем придётся несладко. Сдерживать напор такой беснующейся толпы будет очень непросто.

– Вам тоже нужно покинуть город, – подаёт голос Приа́м.

– Я не заметила, как ты вошёл, даже Шен-ри́ не среагировала… – с укоризной произношу я пантере, которая лежит на постели и лениво обмахивается хвостом.

Обычно я не позволяю ей забираться на свою постель, она всегда спит у подножия кровати. Но сегодня я решаю побаловать свою любимицу.

– Вам пора собираться, – повторяет Приа́м, – вы должны покинуть город, спрятаться среди остального народа и добраться до дружественных городов.

– До каких? До тех, что сожжены или отказались протянуть руку помощи? К нам направились только воины из Неоптоле́ма.

– Это ваш долг, как правительницы. Вы должны вести свой народ, не оставляя его в трудную минуту.

– Мы будем скитаться, словно кочевники. Даже если я отправлюсь с ними, у меня не будет столь сильной поддержки, как здесь и сейчас. Я держусь на плаву и моё слово имеет вес только благодаря верным друзьям моего отца, поддерживающим меня. Там же у меня не будет практически никого. И мой народ первым продаст меня как можно выгоднее. Тебе ли не знать об этом? Вспомни уроки прошлого…

– И что вы собираетесь делать?

– Останусь здесь до последнего. Что касается мирного населения, в числе них отправятся и несколько знатных семей, одна из которых состоит в близком родстве с моим родом. Мальчишке из их числа и суждено будет вести народ в ближайшем будущем.

Приа́м кивнул:

– На самом деле иного от дочери Ликоме́да я и не ожидал.

Приа́м встал рядом со мной, глядя из окна на улицы города.

– Сражение становится всё ближе. Как только с улиц схлынет часть людей, я прикажу отступать за вторые городские ворота. Мы уже едва удерживаем первые…

– Веркса́л станет единственным городом, павшим из-за пристрастия правителя к задницам смазливых рабов, – усмехнулась я.